Артем Ефимов и мама Оксана

- Как вы узнали о диагнозе?

Оксана: Если честно, нам понадобилось искать знакомых, чтобы мы смогли узнать о состоянии ребенка и диагноз. Он был у Бабушки буквально неделю. Бабушка позвонила уже где то через 3 дня и сказала, что ребенок тяжело дышит - у него поднималась вся грудь. Мы естественно приехали. У него температуры не было, он был просто весь красный, потный и тяжело дышал. Мы подумали что это Ковид. Мы забрали его от бабушки, приехали домой, вызвали скорую, скорая приехала, обнаружила правосторонюю пневмонию.

Мы поехали в одну больницу - нас не приняли, мы поехали в другую - нас взяли. Ребенку тяжело было - он засыпал постоянно: "Мам, мне дышать тяжело. Мне дышать нечем!" Его забрали в реанимацию, сказали мне звонить только в 9 утра и в 9 вечера.

- В реанимацию вам было нельзя?

Оксана: Нет. Его в четверг забрали в реанимацию, в пятницу я утром позвонила, мне сказали: "Состояние критическое, тяжелое!" Я говорю: "Как вообще, он разговоривает, не разговоривает?" - "Он разговоривает, но критически тяжелое сотояние!"

- И никаких диагнозов?

Оксана: Никаких диагнозов не сказали, положили трубку: "Позвоните в 9 вечера!" Мы стали искать выходы на знакомых врачей в этой больнице. Нашли. Так я услышала впервые: "У вас лимфома, рак 3-й степени!"

В Центр Раогачева мы поступили сразу в реанимацию. Состояние Темы было очень тяжелым. Сейчас мы уже в отделении. Врачи говорят, что все это лечится.

У меня возникают вопросы, почему если это лечится, доктора в Твери об этом не знали? Даже если лечение возможно в Москве, в этом Центре, надо отправлять детей сюда как можно быстрее, надо чтобы все доктора об этом знали. И я молю бога, чтобы это скорее прошло, и сын поправился!

---

Исследовательский проект:

Инновационные подходы к терапии злокачественных лимфом у детей на основе современных методов геномной диагностики