2024 год объявлен Президентом Годом семьи. Безусловно, для каждого человека семья – это фундамент, на котором строится его жизнь. В преддверии самого семейного и доброго российского праздника – Дня семьи, любви и верности, который ежегодно отмечается 8 июля, мы пообщались с главным врачом Центра им. Дмитрия Рогачева Минздрава России Дмитрием Литвиновым. Поговорили о том, как совмещать успешную профессиональную карьеру практикующего врача и при этом на долгие годы сохранить счастливую семью.

Дмитрий Витальевич, в России скоро будут отмечать День семьи, любви и верности. Самой образцово-показательной парой в нашем Центре являетесь Вы и Ваша супруга – гематолог, кандидат медицинских наук, заведующая боксированным отделением Лили Альбертовна Хачатрян. Как и когда вы с супругой познакомились?

Мы познакомились, когда работали в РДКБ, которая на тот момент была базой Института детской гематологии. Я тогда уже закончил ординатуру и работал врачом отделения общей гематологии, а Лили пришла ординатором. Была очень непростая ситуация, серьезная нехватка персонала – при огромном стечении пациентов мы работали буквально втроем. Был довольно тесный коллектив, в котором ординаторов мы рассматривали не как каких-то чужеродных людей, а как помощников. Очень много времени проводили вместе, тесно общались в профессиональном плане, передавали все свои знания. Мы понимали, что это не просто случайные люди, которые потом уйдут в другое учреждение, а те, кого мы хотим у себя оставить. Поэтому нужно их подготовить по максимуму. Конечно, все что знали, мы тут же транслировали на всех окружающих. И вот на каком-то этапе пришла моя будущая супруга. И так сложилось, что возникла «искра».

Не смущало, что в семье будет два врача? Это очень непросто в практическом плане.

Знаете, в моей семье тоже два врача — мои родители. Да и в целом не одно поколение просматривается врачебное. Похоже, поколений пять – обязательно кто-то был из медицины. Так что для меня это было совершенно нормально. Люди по интересам нередко соединяются, общее понимание жизни, задач, целей, служения – это все равно объединяет. Хотя иное тоже интересно, и я не хочу сказать, что семьи обязательно должны быть такими вот монопрофессиональными. Но иногда на эту тему появляются точки соприкосновения. Конечно, вначале думал, что будет сложно – два таких «сильно практикующих» врача, на семью останется очень мало времени. Моя мама из-за этого вынуждена была уйти на полставки и почти всю свою жизнь вот так работала в рваном режиме, поскольку отец работал от зари до зари, его никогда не было. И я тоже когда-то думал, что это очень тяжелая и сложная модель. Никогда не планировал, всем всегда говорил, что не надо искать спутника жизни в той же среде, тем более в том же самом отделении. Но... мы предполагаем, а Господь располагает!

То есть сколько времени прошло со дня свадьбы?

В этом году уже 25 лет.

Это серьезный срок. А дети ваши? Пошли по вашим стопам?

Да. Нам кажется, что мы это не навязывали, даже отговаривали. Но может быть были неубедительны в наших доводах. Во всяком случае предупреждали, что эта тема будет непростая. Но дети часто повторяют модель родителей. И я сейчас вижу – у моего сына происходит повторение этой модели.

А что бы Вы сегодня хотели сказать молодежи? 25 лет назад, когда вы начинали свою жизнь, она все равно была другой. Какие у вашей молодой семьи были сложности? Сейчас молодым попроще, или тоже свои нюансы есть?

Если я сейчас скажу, что современной молодежи проще, это будет в каких-то моментах справедливо, но в целом нет. Потому что уже которое поколение человечества живет на земле, и если бы каждому следующему было проще, мы бы уже, наверное, были идеальными существами без потребностей. Нет, каждое поколение частично проходит опыт предыдущего, в чем-то ему становится легче жить, в чем-то сложнее. Однозначно сегодня молодым гораздо сложнее с точки зрения информационной нагрузки. То, что было при моих родителях, радикально отличается от того, с чем столкнулись мы. А то, что сейчас происходит, – это вообще ни в какие ворота не лезет. Это на несколько порядков больший объем информации, которой нужно научиться, акцептировать, перерабатывать, применять, использовать, делиться ею. А иногда просто толерировать – она идет таким валом, что ты просто «зависаешь». Конечно, наше поколение не особо зависло, но нам уже тяжело. Я, когда смотрю, с чем вынуждены жить современные молодые люди, понимаю, что жизнь радикально изменилась. В этом смысле им, конечно, сложнее. Но многие технические вещи сейчас зато достаются «за так». Проще стало и в финансовом плане. Все-таки 90-е годы, когда мы это все проходили, были очень тяжелыми финансово, приходилось работать на 2–3 работах, чтобы просто себя прокормить, чтобы семья вообще существовала. А все какие-то возможности небазовые, они возникли позже. А до 2000 года мы все жили очень непросто, это было просто выживание.

Получается, что если сейчас молодой ученый, молодой специалист, будущий врач захочет обзавестись семьей и выстроить карьеру, гораздо больше шансов, что у него это получится?

Не знаю, как это прокомментировать. В мои годы сохранить карьеру и завести большую семью было очень сложно, если вообще возможно. Нередко один из супругов был вынужден покидать медицину. Из моих однокашников в практической медицине осталось в лучшем случае процентов тридцать. Многих жизнь заставила уйти в некий бизнес. В лучшем случае – околомедицинский или что-то такое управленческое, потому что выжить в те годы было архисложно. В коммерческую медицину люди ушли, а это все-таки особая специфика. Ничего плохого про нее не могу сказать – просто специфика. Там работать в чем-то проще, как мне кажется. А в большой напряженной государственной медицине у тебя нет селектированной категории пациентов, которые пришли, имея деньги. С ними проще, хотя у них и требования определенные есть.

А в чем успех семейного счастья?

Будет, наверное, большим самомнением сказать, что я достиг идеала в моем понимании того, как должен себя вести муж. Но что я понял за это время: семейная жизнь – это не только увлечение и страсть, это такая серьезная работа. Нужно все время думать об интересах партнера, супруга и реально нужно все время что-то взвешивать, чем-то жертвовать, что-то дарить, что-то принимать и т. д. Это работа. Работа над собой. Очень часто в сиюминутном плане она бывает непростая, но всегда сторицей воздается. Это не бизнес-процесс, когда вы сидите за столом и все время о чем-то договариваетесь, хотя бывают семьи, построенные на некоем контракте. Но у нас не тот случай. Мы все-таки живем такой «аналоговой», «нецифровой» семейной жизнью. Бывают какие-то проблемы, но они никогда не носят какого-то «злокачественного» характера. Поэтому мне кажется, что со временем даже становится легче. Вот эта притертость на каком-то этапе, когда вы становитесь похожи, конечно, помогает. Немного изменяется семейная модель с ходом жизни. Важно, чтобы сохранились теплые, отношения, интимные – в смысле душевной близости. И большое счастье, когда ты чувствуешь, что это есть.

Уверена, что интервью с Вами прочитают студенты. Кто-то из них думает: сначала закончу институт, а семья подождет. Кто-то наоборот. А что бы Вы посоветовали молодым?

Не бояться сложностей. Ждать, что когда-то станет легче, потому что появятся деньги, глупо. Появятся деньги – убавится здоровье, убавится время, убавится желание. Все хорошо вовремя. Семью нужно создавать все-таки раньше. Мне кажется, иметь поддержку, иметь человека, с которым можно что-то обсуждать, вместе что-то строить, – это хорошо. Вот эти ситуации, когда зрелые мужчины пускаются в приключения с молодыми барышнями, мне совсем не близки. Хотя каждому свое. Но мне близка модель, когда люди с самого начала идут по жизни, вместе проходят через сложности и понимают цену достигнутого. Это прекрасно.